суббота, 18 января 2020 г.

Таланты и пороки герцога де Вандома.

(Наброски к биографии в ... частях, с прологом и эпилогом).


. . . . . . . . . .

Часть третья. На фронтах Девятилетней войны.

Период т.н. "реюньонов" (в переводе с французского "реюньон" означает "присоединение") усилил влияние Франции относительно мирным путем. Людовика XIV интересовали города и земли левого берега Рейна, а сама река была объявлена необходимой естественной границей Франции на востоке. Германские князья были бессильны против французской экспансии - войска Людовика XIV вступали в рейнские города, а специально подобранные юристы "палат присоединения" копались в древних архивах и тут же находили всевозможные предлоги и основания для официального закрепления территорий за французской короной. Таким образом приобретается Лонгви (о котором ранее не удавалось договориться с Карлом Лотарингским), Саарлуи, Цвейбрюккен, Страсбург и Люксембург.
Дальнейшие события стали уже полноценным поводом для политического кризиса и, впоследствии, новой европейской войны. 16 мая 1685 года пресеклась правившая в Платинате старшая ветвь древней династии Виттельсбахов - скончался 34-летний курфюрст Нижнего (рейнского) Пфальца Карл; престол принял его кузен, Филипп-Вильгельм Пфальц-Нойбургский - являвшийся тестем императора Леопольда (чья супруга Элеонора была старшей дочерью пфальцграфа). Претензии Франции на пфальцское наследство были серьезными: вторая супруга королевского брата Филиппа Орлеанского, Елизавета-Шарлотта, которая была сестрой покойного Карла пфальцского, и потому имела права хотя бы на часть наследства. В воздухе запахло очередным "присоединением", но теперь это касалось не малых городов и княжеств, а непосредственно родственника императора Леопольда. Вильгельм Оранский уже давно вел активную дипломатическую переписку с Веной и Лондоном; пропагандируемый им принцип политического равновесия отвечал интересам большинства европейских государств, так или иначе соприкасающихся с Францией. Испания так же склонялась к участию в новой коалиции, несмотря на некоторое сближение с Францией - поскольку с ноября 1679 года король Карл был женат на Марие-Луизе Орлеанской, старшей дочери Месье. 9 июля 1686 года в баварском Аугсбурге был окончательно оформлен оборонительный союз, обязывавших его участников выступить единым фронтом против Франции. Свои подписи поставили представители Голландии, императора, Швеции, Испании, Баварии, Саксонии и Пфальца. Людовик XIV ответил на это дипломатическое действо действом военным - довольно слабый корпус генерала Буффлера прогулочным шагом прошелся вдоль Рейна, в сентябре 1687 года заняв сначала Кайзерслаутерн и Шпейер, а в следующем месяце - еще добрый десяток городов от Майнца до Бонна. Два месяца спустя, в ноябре, Людовик XIV отказался от уступок голландской торговле, предусматриваемых Нимвегенским миром - это лишь добавило масла в огонь все более разгоравшегося политического костра. Наконец, давний политический противник Людовика XIV Вильгельм Оранский, в результате т.н. "славной революции" был коронован английским королем - фактическое объединение Англии и Голландии стало опасным для Франции военно-политическим фактором.
Все шло к новому масштабному военному конфликту, который войдет в историю сразу под несколькими названиями: Орлеанская война, Пфальцская война, война за Английское наследство, война Большого Альянса, война Аугсбургской лиги и, наконец, Девятилетняя война.
Франция готовилась к борьбе против половины Европы: если на конец Голландской войны (январь 1678 года) французская армия достигла максимальной численности (по крайней мере, по документам) в 280 тысяч, а в 1688 году насчитывала уже 338 тысяч человек, то в 1690 году численность выросла до 433 тысяч (с учетом почти 90 тысяч сформированной к тому моменту милиции). Для сравнения: Голландия на тот момент могла выставить в поле 73 тыс., Австрийские Габсбурги (не считая имперских контингентов) - 50 тыс., Англия - 80 тыс. Этой могучей машине французской армии требовалось большее, чем раньше, число генералитета: накануне непростой борьбы с половиной Европы Людовик XIV произвел ряд старших офицеров в последующие чины. В один только день 24 августа 1688 года в маршал-де-кампы  было произведено сразу 39 человек (в т.ч. четыре будущих маршала Франции - Таллар, Монтревель, Тессе и Аркур), а генерал-лейтенантами стало 19 человек, в числе которых были будущие маршалы Франции Катина, Вобан, Юксель, Розен и Брольи, специалисты-артиллеристы дю Метц и Фрезельер, славные Ревель и Рюбентель, храбрые Эрлах и принц Биркенфельд.  В этом списке оказался и герцог Луи-Жозеф де Вандом, четыре месяца спустя (31 декабря) также ставший кавалером Орденов Короля (" Chevaliers des Ordres du Roi") - Ордена Святого Духа и Ордена святого Михаила.

Командный состав французской армии, 1680 г. Художник Эжен Лельевр.
Участие в новой войне началось для Луи-Жозефа службой в армии Германии, под командованием маршала де Лоржа (март 1689 года). Французские войска на Рейне занимают Пфорцгейм и Хайльбронн, Мангейм и Филиппсбург, а затем наводят на Палатинат настоящий ужас. Впрочем, серьезных боевых столкновений в этом регионе не происходит, и в апреле 1691 года Вандом-старший переводится в армию Фландрии, которой командует маршал де Люксембург: авторитет главнокомандующего и активность военных действий во Фландрии, которая всегда была важнейшим ТВД в войнах Франции, несомненно сыграли в этом выборе для Вандома решающую роль.
Военные действия во Фландрии в 1691 году начались с осады Монса. Гарнизон под командованием голландского генерала Франца Фагеля ожесточенно сопротивляется, но его французский оппонент Вобан неумолим: его ставшая уже классической "постепенная атака" работает безотказно, и 26 марта французы овладевают крепостью - и снова, благодаря Вобану, достаточно быстро и с наименьшими потерями. Здесь, как и в прошлогоднем сражении при Флерюсе, в армии присутствует Великий Приор Филипп - к моменту прибытия старшего брата во Фландрию он успевает получить патент на чин маршал-де-кампа (7 марта 1691 года). Этот рывок в карьере Великого Приора нельзя назвать чем-то необычным: начало фактической военной службы для представителей высшего дворянства могло быть и таким. К примеру,точно также, в 1648 году, после отличия в сражении при Лансе патентом на чин маршал-де-кампа был вознагражден 20-летний граф де Бутвиль - будущий маршал де Люксембург, до этого времени служивший во французской армии простым волонтером без чинов при принце Конде в нескольких кампаниях.
18 сентября 1691 года, в кавалерийском деле при Лёзе, оба брата уже рядом, вместе с "золотой молодежью" той эпохи (внебрачный сын английского короля Якова герцог Бервик, сын Филиппа Орлеанского и племянник короля герцог Филипп Шартрский, герцог Мэнский и другие) отличаются во главе французских эскадронов. В следующем году, 3 августа, происходит сражение при Стейнкерке. Вандом-старший здесь - дежурный генерал первой линии правого крыла французской армии, на которое и пришелся главный удар войск короля Вильгельма. И снова в деле - "золотая молодежь" (герцог дю Мэн, герцог д'Эльбеф, герцог Шартрский, Франсуа-Луи де Бурбон (известный как принц Конти и племянник Великого Конде), принц де Тюренн (внучатый племянник Великого Тюренна и сын Марии-Анны Манчини, племянницы Мазарини), и оба Вандома. Находясь в самой гуще схватки, Вандомы чудом избежали ранений - хотя, как пишут, пули застревали в одежде и перерезали поводья лошадей.
В 1693 году братья переводятся в армию Италии, которой командует Никола Катина, ставший маршалом Франции а марте того же года. Причиной этого перевода стали натянутые отношения с принцем Конти и маршалом Люксембургом, а поскольку последний пользовался расположением Монсеньора (Великого Дофина), это привело к конфликту в среде высшего командования армии Фландрии. Этим переводом Луи-Жозеф де Вандом лишился себя участия в славной битве при Неервиндене (29 июля 1693 года), однако Итальянская армия поддержала славу французского оружия два с небольшим месяца спустя - у Марсалии.


Эстамп с изображением герцога де Вандома (1694 г.)
.
В число семи генерал-лейтенантов, назначенных в этом году в армию Италии, были оба брата Вандома - Филипп удостоился этого чина 30 марта 1693 года, наряду с 27 другими старшими офицерами. Маршал Катина не принадлежал к знати и царедворцем не был, а посему присутствие в армии обоих Вандомов его хоть и тяготило, но человеком он был неконфликтным, и поэтому старался ладить с обоими и не вступать в споры. Не вдаваясь в подробности кампании и самого сражения при Марсалии (которые больше относится к биографии маршала Катина), остановимся на этих событиях вкратце.
Продолжая войну с Людовиком XIV, савойский герцог Виктор-Амедей сумел собрать под свои знамена новых солдат, пополнил их ряды австрийскими контингентами и во главе 50-тысячной армии ринулся отвоевывать Савойю и даже вторгся в пределы Франции, разорив область Дофинэ. Главные силы Виктора-Амедея осадили Пиньероль (1), защищаемый графом де Тессе. Катина тем временем занял сильную позицию в Сузской долине, где стал лагерем у Фенестрелля (2), прикрывая границы Франции и  дожидаясь подкреплений и удобного момента нанести контрудар. Через несколько дней после получения известия о поражении Вильгельма Оранского при Неервиндене Виктор-Амедей, исчерпав боеприпасы, отошел от Пиньероля к Перудже (3). Дождавшись прибытия новых подразделений (в числе которых были переброшенные сюда из Германии жандармы Франции), 2 октября Катина покинул лагерь в Фенестрелле и  двинулся к столице савойского герцогства, Турину (4).

Район военных действий в кампанию 1693 года (фрагмент карты Пьемонта и Савойи из атласа Юбера Жайо, 1695 г.)
В результате сложного маневрирования, двигаясь через труднопроходимые виноградники и овраги, французская армия вышла навстречу войскам противника. Тем временем армия Виктора-Амедея дожидалась, пока французы спустятся с гор на туринскую равнину - где и намеревался их атаковать. Более опытный, его кузен Евгений Савойский, прибывший из Вены и командовавший имперским контингентом, предлагал снять осаду с Пиньероля и выступить навстречу противнику, чтобы встретить его на удобной с точки зрения обороны позиции около Суз (5). В этом венца поддерживало большинство савойских генералов - однако мнение Виктора-Амедея, как "коронованного военачальника", возобладало. 3 октября, союзная армия расположилась на позиции около селения Марсалья (6), на полпути между Пиньеролем и Турином, между речушками Бове и Кизоло. В продолжение ночи было устроено несколько переправ через последнюю водную преграду, отделявшую их от подходящих французов; Евгений Савойский советовал Виктору-Амедею занять возвышенность впереди позиции - высоты Пиозаско (7), чтобы тем самым прикрыть свой левый фланг, однако предложение принято не было. Утром 4 октября пьемонтская армия перешла Кизоло и стала разворачиваться для предстоящего сражения.
Виктор-Амедей располагал 44 батальонами пехоты, 73 эскадронами (по другим данным - 81) кавалерии и 31 орудием - всего порядка 36-38 тысяч человек. Правое крыло армии опиралось на Вольверский лес, левый, стоявший впереди местечка Марсалия - к речушке Кизоло; первая линия успела устроить небольшие окопы.  Согласно "ордер-баталь" из мемуаров Катина (совпадающего с данными Куинси), в первой линии союзной армии было развернуто 20 батальонов пехоты в центре (усилены шестью эскадронами кавалерии), на флангах - 46 эскадронов, во второй линии - 19 батальонов и 27 эскадронов, артиллерия разделена на три батареи (по 10 орудий в центре и слева, 11 - слева, в т.ч. 8 орудий перед пехотой и 2 орудия перед кавалерией). Помимо этого, ещё три батальона прикрывали дорогу из Пиньероля в Турин, а два батальона были выдвинуты вперед и слева от пехоты первой линии, заняв фруктовый сад.
Перейдя речку Сангоне около Орбассано (8) (селение, которое в итальянской историографии даст название предстоящему сражению), французская армия развернула свои боевые порядки. Армия Катина насчитывала около 40 тысяч человек (54 батальона и 80 эскадронов). В первой линии располагалось 26 батальонов в центре (генерал-лейтенант ла Оже), 20 эскадронов справа (герцог де Вандом) и 20 эскадронов слева (генерал-лейтенант де Винс). Пехотой второй линии (13 батальонов) командовал генерал-лейтенант де Юссон, 16 эскадронами справа - генерал-лейтенант де Ларрей, 14 эскадронами слева - Великий Приор Филипп де Вандом. В резерве оставалось два батальона пехоты и 8 эскадронов. Артиллерией (30 орудий) командовал Дюгас.

План сражения при Марсалии 4 октября 1693 г.
.
Сражение ещё не началось, а Виктору-Амедею уже пришлось сожалеть о неприятии совета своего двоюродного брата - поскольку (ирония судьбы!) на сцену выступил третий кузен - герцог де Вандом (приходившийся таковым Евгению Савойскому по линии сестер Манчини) - отправленным им сюда две пехотные бригады сходу заняли ту самую возвышенность, и теперь господствовали над местностью. Савояр бросил семь батальонов пехоты для того, чтобы отбить позицию - однако французам не составило большого труда отбросить их обратно.
Канонада, открытая французской артиллерией на правом фланге, возвестила о начале сражения. Армия Катина двинулась вперед; пехота, скатившаяся с высоты Пиозаско в штыковой атаке, была остановлена залпами имперской пехоты и принуждена отойти назад, однако французская кавалерия опрокинула эскадроны противника, отбросив их на пехоту второй линии. После разгрома левого крыла в бегство было обращено и правое - здесь отличились элитные эскадроны жандармов Франции. Продолжал держаться лишь пехотный центр, который возглавил принц Евгений Савойский: союзнические батальоны отразили несколько французских атак, и поняв, что сражение проиграно, Евгений начал медленный отход к Турину.

Сражение при Марсалии (художник Эжен Девериа, 1837 г.,465 на 543 см., Галерея Битв в Версале).

Австрийский командующий сумел отвести остатки пехоты в Монкальери (9) - правда, для этого пришлось пожертвовать артиллерией, и 24 орудия достались французам в качестве трофеев. Да и общие потери союзной армии Виктора-Амедея были огромными: пять с половиной тысяч только убитыми (большинство из которых - немцы, не желавшие сдаваться), две тысячи ранеными и столько же пленными (большинство - итальянцы, которые не хотели умирать). Общие потери французов составили не более трех тысяч убитыми и ранеными, т.е. втрое меньше. Сражение стоило французам нескольких высших офицеров, а среди раненых был Великий Приор, получивший пулю в бедро - старшего брата вновь эта участь миновала.
Историки отмечают Марсалию двумя примечательными моментами: во-первых, как один из первых в истории Европы примеров штыковой атаки (правда,тогда это были еще не собственно штыки, а багинеты); во-вторых, первым появлением французского гусарского полка (незадолго до этого сформированного из дезертиров австрийской имперской армии). Катина вторично переиграл Виктора-Амедея: второй (после Стаффарда) провал окончательно сломил герцога-савойяра - тому более ничего не оставалось, как смириться с поражением. Катина это принесло давно уже заслуженное звание маршала Франции, а имя Евгения Савойского (несмотря на поражение, в котором тот был мало виновен), наконец, зазвучало и в Париже. После Марсалии военные действия в Северной Италии затихли, и вскоре Виктор-Амедей пошел на мирные переговоры с Людовиком XIV.


Комментариев нет:

Отправить комментарий