Сражение при Стейнкерке, 3 августа 1692 года. Часть третья.

Решение Вильгельма наступать на французский лагерь было продиктовано не столько стратегическими соображениями, сколько внезапно возникшей возможностью обмануть французского командующего. Считается, что маршал Люксембург был прекрасно осведомлен о всех планах оранского принца, поскольку один из приближенных последнего (в некоторых источниках именующийся как "господин Миллево") был тайным агентом Люксембурга. Однако Вильгельму все же удалось "вычислить" предателя, и заставить его отписать французскому командующему от том, что "союзная армия на следующий день предпримет большую фуражировку по правому берегу Сенны, близ правого французского крыла, а для прикрытия сего предприятия значительная часть пехоты ночью займет дефиле, ведущее к французскому лагерю". Немудрено, что доселе получавший от своего агента точную и достоверную информацию маршал Люксембург весьма спокойно реагировал на неоднократные донесения о движении и сосредоточении сил противника на указанном участке (так, сам маршал впоследствии писал королю о некоем капитане карабинеров, сообщавшем командующему о появлении кавалерии англо-голландцев в районе Сен-Круа).

В три часа ночи воскресенья, 3 августа, маршал Люксембург был разбужен еще одним посыльным, драгуном полка Трэси - который сообщил, что видел отряд вражеской кавалерии, продвигающийся через Сент-Ренель в сторону Энгиена. Это, казалось, подтверждало информацию от Миллево - о судьбе которого маршал еще не знал... Два часа спустя новое сообщение гласило уже о больших пехотных колоннах. Люксембурга все еще лихорадило (врачи не смогли победить болезнь), однако он вскочил в седло и отбыл к правому крылу французского лагеря, к Стейнкерку.
Вскоре возле него собрались сонные, едва успевшие одеться, но также примчавшиеся на опасный участок представителя "золотой молодежи" Франции: 22-летний внебрачный сын короля герцог дю Мэн, 30-летний герцог д'Эльбеф из знаменитой династии Гизов, 17-летний герцог Филипп Шартрский (сын Филиппа Орлеанского и, соответственно, племянник самого Людовика XIV), 28-летний Франсуа-Луи де Бурбон, известный как принц Конти и племянник Великого Конде, 27-летний принц де Тюренн (внучатый племянник Великого Тюренна и сын Марии-Анны Манчини, племянницы Мазарини), оба Вандома (Луи-Жозеф и его младший брат Филипп), и немало других.
Вместе с ними с высот Стейнкерка Люксембург, наконец, разглядел колонны противника: не менее сорока тысяч солдат, медленно но уверенно приближавшихся к французскому лагерю, и мало походивших на "команды фуражиров". Маршал на некоторое время задумался. Обманут ли он Миллево - или того самого обманули? Стягивание мощных колонн противника к правому крылу расположения французов говорило о том, что линия лагеря слишком растянута и место для атаки принц Оранский выбрал весьма толково... Недолгие раздумия закончились. Прочистив горло, Люксембург стал отдавать распоряжения - быстро и четко.

Во французском лагере забили тревогу, солдаты спешно одевались, разбирали оружие и выстраивались поротно в промежутках между линиями палаток. Но времени было катастрофически мало. Люксембург спешно стягивал к Стейнкерку все возможные силы, но принять правильное решение - одно, а быстро и четко реализовать его - совсем другое. И пока весь французский лагерь приходил в движение - единственными частями, которыми на тот момент располагал у Стейнкерка Люксембург, была пехотная бригада Бурбоннэ (стоявшая бивуаком перед кавалерией правого крыла французской армии) и несколько эскадронов драгун, успевших подоспеть из своего расположения. За спиной у маршала были могучие эскадроны Мезон дю Руа, квартировавших у самого Стейнкерка (силу атаки которых противник уже изведал год назад, при Лезе), однако местность перед селением совсем не благоприятствовала как быстрому их развертыванию, так и самой кавалерийской атаке.
Маршал отправил командующего кавалерией герцога Мэнского в Энгиен: французская кавалерия центра также не могла быстро и мощно атаковать приближающегося противника по причине сложной местности, однако герцог мог собрать эскадроны и как минимум отвлечь или напугать принца Оранского развертыванием боевой линии и угрозой путям отступления. Также курьер был послан и к Буффлеру - однако тот уже спешил к месту боя сам.
Тем временем воскресное солнце приближалось к зениту; англо-голландская пехота одной из колонн уже подходила к Стейнкерку. Командовал колонной 32-летний Фердинанд-Виллем, герцог Вюртемберг-Нойенштадт, рядом с которым ехал граф Мерод-Вестерлоо, в ожидании громкой победы воскликнувший: "Славно! Мы уже в самом французском лагере!"...

Спустя четверть часа десять батальонов Вюртемберга ударили по пяти батальонам бригады Бурбоннэ. Собственно полк Рошфора встретил атаку противника в т.н. "шведской манере" ("a la Suedoise") - оба батальона развернуты в боевую линию, шесть пушек перед фронтом полка. Ожесточенная схватка продолжалась около получаса, и в результате французская бригада была смята и отброшена. Не помогла пехотинцам и поддержка спешившихся драгун бригады Аллегре (полки Короля, Королевы, Дофина и Барбезье), схватившихся с противником справа.
Казалось, что удержать натиск противника и успеть подтянуть подкрепления у французов не осталось никакой возможности - однако пехота Вюртемберга, овладев Стейнкерком, вдруг встала как вкопанная; следовавшая за ней кавалерия также не проявляла активности, спокойно разворачиваясь справа от батальонов Вюртемберга. Французы не могли знать, что герцога становил приказ принца Оранского: правые колонны союзной армии застряли по дороге и не успевали поддержать герцога. Говорят, что уже после сражения граф Мерод прямо спросил принца: правда ли, что тот не хотел рисковать своими английскими батальонами в одиночку и жалел их, пока не подошли голландцы? Принц лишь сверкнул в его сторону глазами, улыбнулся и промолчал... Еще одно мнение гласит, что яростная контратака бригады Бурбоннэ и драгун была принята оранским принцем за доказательство того, что Люксембург узнал таки о его планах атаки и уже готов встретить её серьезными силами.
Вместо продолжения движения вперед отряд Вюртемберга лишь выдвинул следовавшую с пехотными батальонами артиллерию и начал перестрелку с французскими орудиями (три батареи, срочно подтянутые сюда командующим артиллерией де Виньи). Это и дало Люксембургу время подготовиться...

Бригада Бурбоннэ при Стейнкерке 3 августа 1692 года

Командиром бригады, по традиции, был подполковник старшего полка - Пьер де Виллетт ла Вес (14.8.1635-7.3.1712), прослуживший в полку уже 34 года: начав службу в полку лейтенантом в 1658 году, с 1684-го он капитан гренадеров, подполковник с 18 мая 1688 г. и бригадир с 11 марта 1690 г.
Состав бригады:
- Полк Бурбоннэ (2 бат.). Полковник (с 1687 г.) и командир полка - 22-летний Луи Пьер Арман д'Алоньи, маркиз де Рошфор (1670-1701), сын маршала Франции Рошфора и Мадлен де Лаваль-Буадофин, первой дамы двора Марии-Анны Баварской (супруга Великого Дофина).
- Полк Орлеан (2 бат.). Полковник: герцог Филипп Орлеанский. Подполковник (с 20 июля 1684 г.) и непосредственный командир полка : Клод-Алексис де Байёль (16.7.1653-29.5.1699).
- Полк Шартр (1 бат.). Полковник: герцог Шартрский (Филипп Орлеанский), подполковник: шевалье Габриэль-Жозеф де Эстрад, сын маршала Франции Луи-Годфруа де Эстрада.

Первый план сражения при Стейнкерке.

Постепенно позади Стейнкерка формировались несколько линий французских войск, подтягивавшихся сюда из лагеря. Основываясь на данных Перини ("Битвы Франции") и Борена ("Военная история Фландрии, кампания 1692 года"), можно составить диспозицию французской армии после выхода главных её сил из лагеря и смещения вправо, к Стейнкерку. Основные силы были сосредоточены на правом крыле.
* Первую линию составляли (справа налево): драгунские полки бригады Алегре (полки Короля, Королевы, Дофина и Барбезье), пехбригада ла Веса (5 батальонов полков Бурбоннэ, Орлеан и Шартр), 6 батальонов полков Шампань и Дофина, а также пехбригада Сюрвилля (4 батальона полка Короля и 3 батальона полка Вассо). Всего: 16 эск. драгун, 18 бат. пехоты.
* Во второй линии: швейцарская пехбригада Ступпа (3 бат. "Молодого" и 4 бат. "Старого" полков), 2 бат. полка Тулуза (из бригады Сюрвилля), 3 бат. полков Ницца и Эно из бригады Сент-Лорена и драгунская бригада Фимаркона (полки Фимаркон, Асфельд и генерал-полковника). Всего: 12 эск. драгун и 16 бат. пехоты (с учетом пехбригады Шампань).
ПРИМ.:4 батальона из бригады Шампань (по 1 бат. Королевский Итальянский и Ройал-Комтуа, 2 бат. полка Прованс) у Перини "справа в первой линии", у Борена - во второй линии.
* бригада Польер (8 бат. полков Польер и швейцарского Гредер) у Борена составляет ТРЕТЬЮ линию, у Перини - в составе ВТОРОЙ, отчего далее идет смещение: гвардия у Перини в третьей линии,, у Борена - в четвертой и т.д.
* В третьей линии (по Перини, у Борена - 4я): французская (4 бат.) и швейцарская гвардия (3 бат.) - всего 7 бат. пехоты.
* В четвертой линии (по Перини, у Борена - 5я): бригада Цурлаубен (Цурлаубен (2), Тианже (2) , Крусоль (1) - всего 5 бат. пехоты
* В пятой линии (по Перини) - Мезон дю Руа под командованием Лижнери (14 эск. по Борену), жандармерия под командованием Марсена (7 эск. по Борену), а также кавбригады Филиппо (полки дю Руа, Дофина иностранный и Имекур - всего 12 эск.) и Далу (полки Вильруа, Орлеан, Берри, Анжу и Бургундия - всего 12 эск). Итого - 45 эскадронов.
Наконец, последнюю линию составляли три кавбригады:
- Моморанси (полки ЛаВальер, Ваилляк, Праконталь и Бурбон - 14 эск.)
- Монфора (полки Королевский Руссильон, Бессьер и Фиеннес - 12 эск.)
- Тюренна (полки Леви, Пьюгильон и Бисси - 12 эск.)
Всего - 38 эск. кавалерии.

Левее в две линии располагались три пехотных бригады:
- бригада Солре: полки Королевский (3), дю Мэн (2), Юмьер (2) и Солре (1)
- бригада Дюпере: Лионнэ (2) и немецкий Гредер (2)
- бригада ла Рошгийона: Лангедок (2), Вермандуа (1), Королевы (3) и Наварра (3).
Всего - 21 бат. пехоты, позади которых была сосредоточена основная масса французской артиллерии.

Таким образом, Люксембург стянул непосредственно к Стейнкерку и его окрестностям 77 бат. пехоты и 111 эск. кавалерии (около 55 тысяч человек), в то время как 15 тысяч (левое крыло армии и резерв) оставались в лагере, между Херинесом и Энгиеном.

К тому моменту, как противник подтянул к Стейнкерку свежие силы, эта диспозиция была выстроена лишь частично. И пока остальные полки подтягивались с севера -подоспевшие к Вюртембергу английские батальоны готовились к новой атаке на этом участке... Атаку возглавлял английский генерал Хью МакКей - активный участник "Славной революции" и военных действий против якобитов как в Шотландии, так и в Ирландии. Англичане наступали с громкими криками и не менее громогласной мушкетной стрельбой. Среди атакующих был шотландский полк, сформированный в 1689 году из членов пресвитерианской секты "камеронианцев" - последователей Ричарда Камерона, также известный как "шотландские стрелки". Камеронцы приняли боевое крещение в 1689 году, когда во время шотладнской кампании им пришлось защищать старую церковь в Данкелде от отрядов виконта Данди. Как и другие шотландские полки, отличались крайним благочестием - однако камеронцы выделялись и здесь: при поступлении на службу к Вильгельму III они поставили условием, чтобы в каждой их роте присутствовал священник-пресвитер, который осуществлял бы правосудие в сотрудничестве с полковым капелланом. Причем, в его юрисдикцию включались все правонарушения военнослужащих — включая сквернословие. Кроме того, это были едва ли не единственные в английской армии солдаты, в чей походный комплект обязательно входил экземпляр Библии...

Вюртемберг подкрепил англичан датскими батальонами и картечными залпами артиллерии - бригада Бурбоннэ снова отступила, на этот раз потеряв шесть орудий. Однако в этот критический момент на противника ударила подоспевшая французская бригада Польера во главе с принцем Конти. Молодой принц очутился среди бегущих французских солдат бригады Бурбоннэ, перехватил у одного из ансэней знамя полковника - и пешком, со шпагой в другой руке, устремился на противника, крича отступающим: "Вы ведь достаточно храбры для того, чтобы не дать мне умереть в одиночку"? Вид принца крови со знаменем в руке отрезвил бегущих, и противник был остановлен. Наблюдавший за происходящим Люксембург не смог удержать другого молодого представителя "золотой молодежи", юного герцога Шартрского (сына Филиппа Орлеанского и племянника короля). Вот писал об этом Филипп Эрланже в своей книге "Регент":
"Конти, со знаменем в руках, сражался как дьявол. Он не успел даже пристегнуть свой кружевной воротник, развевавшийся теперь вокруг его шеи. Филипп не отставал от него, а когда маркиз д’Арси попробовал умерить его пыл, Филипп ответил: "Месье, в бою у меня только один гувернер — моя шпага!". Он атаковал стремительно. Шальная пуля задела его платье. "За мной, — кричал он своей свите, — я не ранен!"
Другая пуля задела его руку. Позволив наскоро перевязать себя, герцог Шартрский снова занимает свое место — как раз вовремя, чтобы вместе с другими принцами возглавить контратаку, ставшую началом победы"...

Эта контратака дала французам небольшую передышку. Однако Вюртемберг наседал, и Люксембургу пришлось сделать то, на что обычно шли в критический момент: бросить в бой гвардию... Во главе этой атаки были принц Конти и оба Вандома, принц де Тюренн и герцог Бервик, а также трое сыновей маршала Люксембурга - герцог де Монморанси, граф де Люксембург и шевалье де Люксембург. Командующий и сам намеревался пойти во главе гвардии, но лихорадка продолжала его трясти, и командующий отказался от этой затеи. Гвардия шла в атаку без стрельбы - с мушкетами на плече. Вдоль шеренг раздавались крики офицеров: "L'épée à la main ! Ne tirez pas!" ("Со шпагой в руке! Не стрелять!"). Как писал Монтескью-д'Артаньян, "Это был самый красивый спектакль, который можно себе представить". Под принцем Конти пало две лошади: едва потеряв одну, он пересел на другую, которой тут же пуля ударила в грудь. "Решительно, их интересует моя конюшня!", засмеялся в ответ принц. Как писал один из историков, "В этот день душа великого Конде была в теле его племянника". Англичане МакКея были уничтожены этой атакой почти полностью - от пяти полков практически никого не осталось. Один лишь камеронский батальон, насчитывавший 600 рядовых и 40 офицеров, потерял трех старших офицеров (полковника Джеймса Дугласа - графа Ангуса, подполковника Джона Фуллертона и майора Даниэля Керра), а также 2 капитанов, 2 лейтенантов, ансеня, еще 2 офицеров и 91 других чинов убитыми и 109 ранеными - практически треть батальона.
Сам 52-летний генерал МаКей пал - так и не дождавшись реакции на свой призыв о помощи. Шесть пушек, потерянных в предыдущей атаке противника, французы вернули обратно, взяв еще 10 вражеских. Лишь помощь подошедшего графа Оверкерка спасла английский отряд от полного уничтожения. Наступление союзников могли поддержать подоспевшие к месту боя голландские кавалеристы графа Сольмса. Последний сначала не совсем удачно стал разворачивать свои эскадроны - которые так и не смогли атаковать по причине плохого мягкого грунта и лишь мешали собственной пехоте- что вызвало ярость лишь со стороны англичан, а затем и вовсе отказался участвовать в этой свалке, пробормотав: "Я хочу посмотреть, как эти бульдоги ("bouledogues") будут отступать"...

Тем временем, наконец, формируется французская боевая линия - постепенно, но уверенно, справа налево. 10 тысяч солдат Буффлера шли на помощь: сначала граф де Монталь с пехотной бригадой Сюрвилля и полком Короля начинает теснить противника слева, затем прибывшие на место сражения драгуны Буффлера занимают место слева от батальонов Монталя, 8 батальонов Королевской бригады Солре появляются левее Буффлера, за ними - кавбригады Филиппо и Далу, рядом с которыми выстраиваются 13 батальонов бригад Дюпере и Ла Рошгийона (славные полки Наварра и Лионнэ, Вермандуа и немцы Гредера) - у самого входа в лес Триу (к востоку от Энгиена). Справа от избитой бригады Бурбоннэ выросли швейцарцы Ступпа, валлоны Цурлаубена и Шампанская бригада (полки Прованс и Королевский Итальянский). Натиск довершали мощные эскадроны "Мезон дю Руа" и жандармерии, при поддержке свежей швейцарской и французской пехоты фронтально атаковавшие остатки войск герцог Вюртембергского.
Принц Оранский, прибывший к Стейнкерку, с горечью обозревал местность, усеянную телами в красных английских и датских мундирах. Атака колонны герцога Вюртембергского сорвалась окончательно, ее остатки откатились на восток, к Ребеку; другие колонны союзников только вышли из леса - но было ясно: Люксембург собрал здесь столько сил, что продолжение наступления будет не более, чем самоубийством. Все эти батальоны и эскадроны, не успевшие поддержать Вюртемберга, теперь оразовывали т.н. "линию защиты" - лицом на северо-запад, чтобы сдержать контрнаступление французов и прикрыть отход остальной армии (вернее, ее потрепанных остатков) обратно в лагерь к Халле. Было уже семь часов вечера - битва у Стейнкерка союзниками оказалась проиграна...

Союзники отходили настолько спешно, что бросили большое число раненых. Люксембург, заметив это, распорядился собирать их вместе с французами. Удивленный таким милосердием, Герцог Шартрский послал собственные личные экипажи на поле боя собирать раненых. После сражения Люксембург, не скрывая своего восхищения действиями молодых принцев и герцогов, сказал своему блестящему штабу: "Господа, сегодня принц Оранский имел честь быть побитым знатью Франции".
Людовик XIV получал известия из армии довольно оперативно: уже в 10 часов вечера следующего дня (понедельник, 4 августа) в Версаль прибыл генерал Альберготти и рассказал о нападении принца при Стейнкерке - так внезапно совершенном и так славно отраженном.
Общая численность армий обеих сторон, так или иначе присутствовавших на поле сражения, составляет примерно 150-160 тысяч, хотя непосредственное участие приняло едва ли более половины от этого числа. Союзной армии неудачная атака на французские позиции при Стейнкерке обошлась весьма дорого. Общая цифра потерь принца Оранского колеблется от 6 до 12 тысяч. Так, изданный в 1908 году в Лейпциге "Военно-исторический словарь" Бодара называет цифры общих потерь в 6000 убитых и 7600 раненых; Дюпюи в "Истории войн" говорит о 6 тысячах (по 3 тысячи с каждой стороны), в энциклопедии Брокгауза и Эфрона написано, что обе стороны потеряли по 6 тысяч. Попытки более точного подсчета потерь таковы: относительно англо-голландцев Мюллер пишет о 5286 убитых и 2353 в числе других потерь, у Аткинсона - 4469 и 3452 соответственно; среди командного состава 20 генералов и полковников убиты и ранено. Ныне используемые цифры потерь союзников в 10 тысяч имеют отсылку к известному специалисту по эпохе Джону Линну. Позднее Люксембург в одном из своих писем говорил о 1300 захваченных при Стейнкерке пленных и 9 орудиях. Пьер Шаррье, говоря о трофеях Стейнкерка, упоминает 22 знамени, 55 штандартов и 12 пар литавров.
Впрочем, потери с французской стороны также были серьезными. Исследователи оценивают их в 7-8 тысяч человек: 112 офицеров убито и 507 ранено, потери среди сержантов - 83 и 189, среди рядового состава - 2262 и 3813 соответственно. Например, полк Прованс (который, под командованием своего полковника, Поля-Сигизмунда де Монморанси-Люксембурга, отличился отражением атаки голландской кавалерии) потерял в сражении 11 офицеров (2 убито и 9 ранено), 110 солдат убитыми и 140 ранеными. Потери другого полка французской армии, Королевского Итальянского, составили 193 человека: 20 убитыми (в т.ч. 2 офицера) и 173 ранеными (14 офицеров).
Полк "Молодой Ступпа" потерял подполковника, майора, 4 капитанов, 2 лейтенантов и 300 человек рядового состава ( 130 солдат убито и 170 ранено). Потери полка Короля составили 5 офицеров и 105 человек рядового состава убитыми, 30 офицеров и 333 солдат ранеными. Наконец, одному из наиболее пострадавших полков французской армии - отчаянно сражавшемуся на подходах к Стейнкерку Бурбоннэ - сражение стоило одними лишь убитыми 300 человек, в том числе 7 капитанов (первый батальон полка пострадал более всего). Впоследствии Люксембург особо отметил храбрость 22-летнего командира полка, маркиза де Рошфора - которому, как и бригадиру ла Весу, невероятно повезло при таких потерях полка и бригады в целом остаться в живых и отделаться лишь ранениями. Среди командного состава французской армии также были серьезные потери. Семейство Кассанье потеряло двух своих представителей. Был смертельно ранен и скончался два дня спустя генерал-лейтенант Жан-Батист де Кассанье, маркиз де Тилладе. Кузен военного министра Лувуа (сын сестры Мишеля Летелье), он начал военную службу ансэнем (знаменщиком) полка Французской гвардии в 1654 году, принимал участие в кампаниях против испанцев в 1655-58 гг., затем - в жижерийской (алжирской) экспедиции герцога де Бофора (1664 г.), Деволюционной войне 1667-68 гг. и Голландской войне 1672-78 гг. При Сенефе (1674 г.) он уже - кавалерийский бригадир, после взятия Ипра и Гента произведен в генерал-лейтенанты (1678), а год спустя возглавил элитное гвардейское подразделение - дворцовую роту "Сто швейцарцев".
Также от ран три дня спустя в Монсе умер драгунский бригадир Гастон-Поль де Кассанье, граф де Тилладе и де Фирмакон - участвовавший в контратаке драгун Буффлера. Погибли бригадир Бельфон (сын маршала Франции) и принц Тюренн. Командиру "Молодого Ступпы" полковнику Жану-Батисту Ступпа пулей раздробило запятье, и он умер от раны через два месяца в Монсе. Кроме того, было серьезно ранено два маршал-де-кампа - маркиз Аллегре (неоднократно и храбро водивший в атаку своих драгун и кавалерию) и Блаинвилль, а также три бригадира. Под самим маршалом Люксембургом пало две лошади.

Второй план сражения при Стейнкерке