Хроники галантного века.
9. Война за деволюционное право-3: Осада Лилля и завершение фламандской кампании (1667  г.).

…………………..

Крупный (с населением в 50 тысяч человек) и важный город этой части Испанских Нидерландов, взять Лилль сходу было бы весьма непростой задачей. Однако фланговое вторжение французов со временем отрезало его от возможных подкреплений и прочих поставок, и теперь его осаде можно было уделить достаточно сил и времени. Родина знаменитых на всю Европу кружев, Лилль был очень большим (с населением в 50 тысяч человек) и хорошо укрепленным (пояс из 14 бастионов) городом, а также являлся центром так называемой "Валлонской Фландрии" - региона, иначе именуемого "Города и шателении (замки) Лилля, Дуэ и Орши" ("villes et châtellenies de Lille, Douai et Orchies"). С 1655 года должность губернатора здесь занимал Филипп-Ипполит-Шарль Спинола - граф де Брюэ, гранд Испании (1612-1670), внук участника войны с восставшими Нидерландами Гастона Спинолы.
Два месяца маневров французов дали возможность де Брюэ максимально подготовить город к обороне. Для подготовки к обороне города были подняты налоги (к чему горожане, по большей части, отнеслись с пониманием), а для улучшения обзора вокруг Лилля разрушили сельские строения. Городской магистрат организовал и вооружил 18 рот милиции из буржуа (добровольцам были обещаны всяческие награды за проявленную в защите города доблесть). С учетом регулярных войск (в числе которых историки упоминают итальянских и английских солдат, находившихся на испанской службе, а также 900 кавалеристов), гарнизон Лилля насчитывал порядка 6 тысяч человек (не считая нескольких тысяч вооруженных горожан - от которых, правда, толку было немного). При появлении французской армии над колокольней церкви Сен-Этьенн был поднял флаг с косым алым бургундским крестом - чем город подчеркивал своё непризнание французских претензий.

Карта центральной части валлонской Фландрии и окрестностей Лилля.

8 августа город был блокирован шестью тысячами кавалеристов под командованием генерал-лейтенанта маркиза де Юмьера. 10 августа подошла армия Тюренна - Людовик XIV расположил свою главную квартиру в местечке Лоос. Едва узнав о прибытии французского короля, благородный губернатор Лилля отправил в лагерь противника приветствие монарху с обещанием, что пушки крепости не будут обстреливать местность, где расположена его главная квартира. Король передал губернатору свою благодарность за столь любезное отношение - добавив при этом, что его квартира будет находиться везде по периметру города (имея ввиду, что не намерен сидеть на одном месте и волен разбить свою палатку там, где ему заблагорассудится). И правда, расположение в Лоосе вскоре оказалось хоть и удобным для короля, но оказалась весьма далеким от войск, и затем король переехал к Тюренну в Фивы (на дороге в Ланнуа).
Осадная армия французов насчитывала порядка 35 тысяч человек (сюда были подтянуты полки от Омона и Креки, вызванного с Мозеля). Помимо многочисленной кавалерии и частей "Мезон дю Руа", главные силы (пехота) состояли из гвардии (Французской и Швейцарской), а также  полутора десятков армейских полков (Шампань, Пикардия, Орлеан, дю Плесси, Энгиен, Овернь, Тюренн, Лионнэ, Лувиньи, Соль, Аркур, Короля и др.). Это позволяло возвести контрвалационную линию (кольцо полевых укреплений вокруг осажденной крепости), в 800 шагах от гласиса, за один день, 10 же августа (к слову - ведение этих работ было платным, солдаты получали по 10 солей за день или 20 - при ночных работах). На следующий день, 11 августа, таким же образом была возведена циркумвалационная линия - внешнее кольцо для защиты осадного лагеря извне. К слову - ведение этих работ для войск было не только обязательным, но и платным, солдаты получали по 10 солей за день или 20 - при ночных работах. Таким образом, если принять число принимавших участие в этих работах солдат в 10 тысяч (округленно), то возведение только этих двух линий обошлось казне более чем в 20 тысяч ливров.

Схема осады Лилля в 1667 году.

Фрагмент схемы осады Лилля: участок инженерной атаки крепости.

В ночь с 18 на 19 августа Вобан, которому было поручено руководство осадными работами, открыл первую траншею - на участке между бастионом Нобльтур ("de la noble tour") и речкой Беккерель, напротив Фивских ворот. Инженерную атаку (т.е. отрытие траншей и параллелей) справа - непосредственно на Фивские ворота - вел полк Французской гвардии, слева - на бастион - полки Орлеан и Пикардия. Французы начали постепенно приближаться к стенам крепости. Осажденные провели несколько вылазок с целью нарушить земляные работы противника и тем самым оттянуть время до прибытия помощи от Кастель-Родриго. Однако вылазки лилльского гарнизона особого результата не приносили, поскольку почти тысяча кавалеристов оказались бесполезны на местности, покрытой канавами и разрушенными сельскими строениями. 21 августа французы начали массированный обстрел города. Бомбардировка города разрушила большинство зданий квартала Сен-Совьер. Впрочем, горожане были хорошо организованы, и дежурившие с водой и крюками команды быстро могли локализовать пожары. Натиск французов был настолько сильным, что начиная с 24 августа по ночам на колокольне Сен-Этьенн стали зажигать огонь - знак того, что город не может продержаться долго и с нетерпением ожидает помощи. Однако ответного сигнала костров со стороны Ипра не было.

Обобщенное изображение осады крепости.

Что касается активной обороны Испанских Нидерландов (т.е. действий полевой армии для деблокады осажденных крепостей), то по разным данным, на момент начала  кампании Кастель-Родриго смог собрать от 6 до 8 тысяч солдат, командование которыми было поручено старому и опытному военачальнику - Жану-Гаспару-Фердинанду де Маршену (Иначе: Марсену, отцу будущего маршала Франции Фердинанда де Марсена, смертельно раненого в битве при Турине в 1706 году). За его плечами было уже почти полвека военного опыта: от службы в армиях Льежа, Франции до участие в Фронде и перехода под испанские знамена. Впрочем, опыт не мог возместить крайне плохого соотношения сил, и 66-летний Марсен, находившийся в Ипре (к северо-западу от Лилля) по-прежнему ожидал подхода подкреплений, чтобы для помощи городу собрать как можно больше солдат. Основная надежда была на четыре тысячи немецких солдат, набранных в Эльзасе и спешащих сюда - но ранее чем к 10 сентября рассчитывать на попытку деблокировать Лилль не приходилось. 
В ночь на 25 августа французы захватили прикрытый путь и достигли палисада, устроив здесь брешь-батарею из 22 пушек. На следующий день испанцы произвели очередную вылазку (кавалерия при поддержке шести сотен вооруженных ополченцев-буржуа), которая была успешно отражена.

Схема последней серьезной вылазки лилльского гарнизона 26 августа.

Таким образом, решающий штурм Лилля был не за горами. Последним препятствием для осаждающих были два демилюна перед Фиванскими воротами, занятых испанцами - в ночь на 27 августа Французская гвардия, поддержанная обеими ротами королевских мушкетеров, вышла из траншеи и атаковала эти укрепления: лейтенант мушкетеров граф де Монброн, с криком "Да здравствует Луи!" возглавил атаку, и две сотни испанцев, удерживавших эти позиции, вынуждены были бежать за городские укрепления. В то же самое время солдаты полков Овернь и Карамини овладели бастион Нобльтур.

Схема артиллерийского обстрела Лилля.

Во время этих атака отличились братья Катина: одним из офицеров, участвовавших в этих атаках во главе гвардейцев, был командир одной из рот Французской гвардии, капитан Шарль-Франсуа Катина д'Арси, рядом с ним были его младшие братья, лейтенанты Гийом де Круасиль и Никола де Фоконри. Шарль-Франсуа погиб, и узнавший об этом король решил, что командование ротой должно остаться в этой семье. Рота была поручена 32-летнему Гийому, но тот решил уступить должность Никола, который был лейтенантом одной из рот шеволежеров "Мезон дю Руа" и по старшинству звания имел больше права. Никола отказался, не желая чтобы его брат упустил такую королевскую милость. В итоге оба брата (втайне друг от друга) отписали об этом министру Лувуа - который, недолго думая, показал оба письма королю. Людовик поступил справедливо: Круасиль принял командование ротой погибшего брата, а Никола, неделю спустя, был переведен во Французскую Гвардию лейтенантом (патент от 2 сентября 1667 года). Так начинался боевой путь одного из самых известных маршалов Франции, Никола Катина.

Людовик XIV посещает окопы при осаде Лилля (иллюстрация Мориса Лелуара к книге Гюстава Тудуза "Король-солнце", 1904 г.)

Марсен не подходил, потери осажденных росли, положение города ухудшалось. Средства для обороны ещё были: треть пороха, имевшегося в городе (46 тысяч фунтов) к этому моменту уже была израсходована, остальных двух третей могло хватить не более, чем на десять дней активной обороны. Впрочем, более всего расстраивала бомбардировка - знаменитые лилльские кружевные мануфактуры могли остаться без производства. Это заставило представителей городского магистрата умерить свой оборонительный пыл и обратиться к губернатору с просьбой о сдаче Лилля - пока ещё французы не ворвались в город окончательно и оставалась возможность почетной капитуляции. Брюэ созвал старших офицеров - последние ответили на решение губернатора контратаковать и вернуть утерянные позиции тем, что войска ослаблены и произвести подобное уже не представляется возможным. В итоге один из командиров губернатора, маркиз де Ришбур, был отправлен в лагерь противника с предложением о трехдневной отсрочке для принятия окончательного решения о сдаче города - но Людовик XIV ответил решительным отказом. Граф де Граммон, который был знаком с Ришбуром лично, вызвался обсудить с представителем Лилля условий сдачи города. 
28 августа Лилль капитулировал. Действия графа де Брюэ при обороне города были оценены по достоинству, причем обеими сторонам. По условиям капитуляции гарнизон (совершивший за 25 дней осады пять смелых вылазок) покинул крепость с воинскими почестями, сохранив оружие, четыре пушки и свое имущество. Когда же Брюэ прибыл в Брюссель, Кастель-Родриго встретил его весьма благосклонно, а позднее (уже в следующем году) бывшему губернатору Лилля была вручена цепь ордена Золотого руна, пожалованную королевой-регентшей Марией Анной Австрийской от имени Карла II в период осады Лилля. 
Людовик XIV встретил вышедшего из города с остатками гарнизона губернатора де Брюэ, отметив его храбрость - на что тот, не без испанской гордыни ответил, что был бы достоин больших похвал, если бы магистрат и буржуа подчинялись ему так же, как и солдаты гарнизона. Король прибыл в Лилль, где прослушал в церкви Святого Петра торжественный гимн "Te Deum", после чего посетил часовню Богоматери Лореттской, где принял клятвы верности от членов магистрата и пообещал поддерживать и соблюдать права и привилегии города.

Осада Лилля обошлась французам примерно в 30-40 офицеров и 500-600 солдат убитыми и ранеными (по крайней мере, так пишет в своих мемуарах Арман де Морме Сент-Иллер, сын командующего артиллерией). Лилль был настолько значимым городом для французской короны, что после его падения новым губернатором Людовик XIV назначил целого генерал-лейтенанта - Бернардена Жиго, маркиза де Бельфон. Кроме того, овладение столь серьезной крепостью на девятый день после открытия траншеи стало причиной того, что король особо отметил руководителя осадных работ, Вобана - инженер был награжден чином лейтенанта Французской Гвардии (в связи с чем он продал своё капитанское место в полку Пикардия), а также  получил от Людовика ежегодную пенсию в 2400 ливров. Также стоит отметить, что Лилль король Франции не был намерен возвращать Испании не при каких обстоятельствах: война была в самом разгаре, а уже в ноябре 1667 года Вобан представил Людовику планы и смету на перестройку и укрепление крепости. Как писал в своей книге "Людовик XIV во Фландрии" Альбер Крокес, в январе 1668 года на строительных работах в Лилле было задействовано 400 рабочих, а в марте - уже 1200.

Себастьен ле Претр, маркиз де Вобан (1633-1707 гг.)

. 


Генерал Жан-Гаспар-Фердинанд де Марсен (отец будущего маршала Франции Фердинанда де Марсена, смертельно раненого в битве при Турине в 1706 году) появился на сцене театра военных действий лишь спустя несколько дней после капитуляции Лилля. Сумев собрать к тому моменту порядка 6-8 тысяч (по разным данным), подкрепить эти силы ожидаемыми из Эльзаса войсками он так и не успел, а посему после известия о падении крепости решил отходить в приморскую Фландрию. Войска Марсена преследовал отряд генерал-лейтенанта де Креки - 30 августа испанцы добрались до Брюгге, однако известие о том, что французы перекрыли дорогу на Гент, заставило командующего пойти на прорыв. Утром 31 августа он вышел из куртрейских ворот Брюгге и пытался пересечь канал Брюгге-Гент, однако мост уже охраняли французы, а переправа в другом месте привела к тому, что испанцы попали под удар с двух сторон - войска генерал-лейтенантов Креки и Бельфона обрушились на противника, смяв его полки и обратив в бегство. Историки пишут, что Марсен в бою 31 августа оставил в руках противника 1500 пленных, 18 знамен и несколько сот лошадей, потеряв более пятисот человек убитыми и ранеными. Считается, что этот бой был фактически единственным боевым столкновением сторон в поле - однако немногим позднее произойдет ещё одно, пусть и менее масштабное.

Гобелен с изображением поражения войск Марсена у брюггского канала 31 августа. 

Людовик XIV посчитал, что на взятии Лилля кампанию в этом году можно заканчивать. Такого же мнения был и Тюренн - а поскольку король считал его не просто лучшим полководцем Франции, но и своим учителем, к мнению которого всячески прислушивался,  то в первых числах сентября французский монарх покинул расположение армии и отбыл в Сен-Жермен, поручив Тюренну закончить кампанию. Таким образом, после овладения Лиллем армия оставлена на Тюренна, а сам король отбыл 2 сентября в Сен-Жермен - король решает завершить кампанию, поскольку приближающийся осенний сезон дождей может плохо повлиять на осады новых крепостей. Сам "главный маршал Франции" по этому поводу уже 4 сентября писал Лувуа, настаивая на уходе на зимние квартиры: "Три дня марша в это время года губят пехоту больше, чем два месяца летних маршей". Однако распоряжение о зимних квартирах маршал получает лишь 13 октября - к этому моменту происходит ещё несколько военных актов. Первый - атака Тюренном Алоста, довольно неожиданно для французов отбитого обратно испанцами Кастель-Родриго. Губернатор Испанских Нидерландов ещё лелеет надежду дать противнику отпор, и намерен использовать Алост как укрепленное место для продолжения обороны.   Тюренн не хочет открывать правильную осаду - и берет город с ходу, штурмом. Как пишут историки, захват Алоста обошел французской армии примерно в 600 солдат, и Людовик XIV немало возмущен этим ("Я зол, что мы потеряли столько людей", писал он Тюренну). У маршала же была своя логика - Тюренн, который обычно берег кровь солдат, впоследствии обосновывал решение на штурм тем, что медлительность в виде осады могла обойтись ещё дороже.
Испанцы не сдаются: один из их отрядов (500 кавалеристов и 1400 пехоты), расположенный в Монсе, в конце октября совершает вылазку в открытое поле - тысяча французских кавалеристов под командованием бригадира Франсуа де Кальво атакуют и разбивают противника. 

Так заканчиваются военные действия - но не проблемы, вечно преследующие армию. Фламандская кампания 1667 года мало чем отличалась от военных действий, которые французская армия вела десять лет назад. Пока это всё та же старая армия, воевавшая при Рокруа и Дюнах, и проблемы у неё такие же старые. Во-первых - трудности с финансированием. Если в начале кампании денег на выплату жалования хватало, то уже во время осады Лилля начались жалобы, и даже возросло дезертирство недовольных солдат. Историки считают, что это было первое серьезное столкновение Лувуа и Кольбера. Последний не любил войну как таковую, потому что она буквально съедает бюджет королевства. На стороне Лувуа в этом вопросе выступал и Тюренн: его желанием было иметь под рукой армию, состоящую из закаленных в боях ветеранов и опытных офицеров, а не молодых и подчас даже юных аристократов, имевших лишь громкие титулы, храбрость и жажду славы. В этом маршал сходился с Лувуа, и оба противостояли Кольберу. Людовик XIV принял сторону первых - и хотя , как пишут историки, нам неизвестно решение вопроса по выплатам жалования в той кампании, король старался делать всё, что его армия получала максимум из того, что требовалось.

Второй проблемой оставалось отсутствие специалистов. Если в области артиллерии и инженерной службы это как-то компенсировалось привлечением для "работ второй степени" чинов из пехоты, то в отношении медицинского обеспечения предстояло серьезно решать. Мы не располагаем точными цифрами французских потерь в этой кампании, но с учетом отсутствия серьезных боевых потерь потери санитарные оставались, скорее всего, на прежнем печальном уровне. Напомним, что французские специалисты по истории военно-медицинской службы считают, что при "Старом режиме" (в т.ч. и во времена Людовика XIV) на безвозвратные боевые потери французской армии (погибшие и умершие от ран) приходится лишь седьмая часть (14%), 32% были ранены, в то время как больше половины (54%) - это небоевые санитарные потери. Переписка Лувуа и Тюренна являет нам яркие факты этой проблемы: "В бригаде Шампань из тысячи человек - четыреста больны, писал военному министру Тюренн, но солдаты отказываются идти в госпиталь, где их будут держать на хлебе и отвратительного вкуса воде... В Шарлеруа больны не менее 800 человек, и я вынужден прислать сюда полк Бретань для усиления охраны крепости". Лувуа лично посещает расположение французской армии на зимних квартирах и воочию убеждается в в уровне проблемы - например, в том же Шарлеруа он не находит ни толкового хирурга (для спасения тяжелобольных), ни даже капеллана (для успокоения оных и тем более - отпевания тех, кому не повезло вылечиться). "Солдату проще умереть, чем лежать в госпитале, надеясь не понятно на что", в сердцах писал Лувуа. Наконец, интендант армии Камю-Детуш докладывал Лувуа в декабре того же года о содержании больных: "Шестнадцать солдат на четырех кроватях замерзают под навесом из соломы..."
Решения вопроса медицинской службы пока нет (всерьез к этому во французской армии подойдут сорок лет спустя), тема финансирования решается "по-старинке" - деньги пытаются выбить из местного населения, но фламандцы попросту разбегаются из своих городов и деревень, на что лишь у генерал-лейтенанта Бельфона хватает честности и прямоты писать Лувуа: "Мне непонятна Ваша спешка - наши ярость и разорения вгоняют местных жителей в шок... Лилль захвачен, но местным жителям запретили торговать - откуда быть прибыли в казну? Мы захватили Фландрию без пушек - это должно сделать нас мудрее".

В целом, завоевание большей части Испанских Нидерландов далось французам без особых осложнений и боевых потерь. Что же касается самого Людовика XIV, принявшего на себя функции главнокомандующего, то об этом историки писали немало. Так, один из самых известных биографов Людовика XIV, Франсуа Блюш, упоминает о письмах савойского посла маркиза Тома-Франсуа де Сен-Мориса: 
"...датированные 1667 годом, содержат наброски портрета короля во время похода, написанные с натуры. Наш король полностью отдался игре в войну со всеми её трудностями, тяготами и опасностями: "Если надо, он спит на соломе… Он проводит всю ночь на бивуаке и ложиться спать только утром... он отправляется на бивуак каждый день и покидает его лишь с восходом солнца". На военных советах перед началом операции "он очень мягко обращается с подчинёнными"… Его армия и его завоевания занимают его полностью… В опасных ситуациях он проявляет большую твёрдость и ведёт себя ровно и спокойно, как на балу… Он рискует собой как из личной храбрости, так и для того, чтобы показать пример своей армии. "
Другой историк, Артур Хассал, в книге "Людовик XIV и зенит французской монархии" (1895 г.) говорил так: "Теперь его застенчивость и неловкость исчезли, его молодость подошла к концу - Луи стал мужчиной".

На сим кампания 1667 года в Испанских Нидерландах завершилась - но не завершилась сама война...

(Продолжение следует)