Хроники галантного века.
2. Вопросы французской политики: Посольские войны, или Амбиции на грани (1661-1664 гг.)
…………………..
Соперничество Испании и Франции происходило не только на военно-политическом поле. Здесь следует упомянуть о широко известной титулатуре европейских монархов. Король Испании, например, в указанный период именовался как "Его Католическое Величество" - титул, дарованный Римским Папой ещё в конце XV-го столетия. Монархи Франции, в свою очередь, носили почётный титул "rex christanissimus", что в переводе с латыни чаще всего звучит как "наихристианнейший" (имеется в виду "christianissimus" как превосходная степень - "самый" или "наиболее"). Таким образом, "лучшая из католиков" и "самая-самая из христиан" монархии время от времени спорили относительно дипломатического этикета. В первую очередь это проявлялось в иерархии послов и посланников при других дворах.
………..
Примечание: К слову, более подробно эта щекотливая тема была прекрасно описана немногим позднее, Франсуа де Кальером (1645-1717 гг.) - известным французским дипломатом и автором выавап "De la manière de négocier avec les souverains", впервые изданная в России в 1772 году под названием "Каким образом договариваться с государями". Характерно, что труд бы издан во Франции на следующий год после смерти Людовика XIV (и за год до смерти самого Кальера) - считается, что при жизни "Короля-Солнца" его просто не отпечатали бы, поскольку излагаемые в нём Кальером принципы шли в разрез с модной в то время дипломатией "по Макиавелли". Специалисты по дипломатии не скупятся на похвалу в адрес Кальера. Так, британский дипломат Эрнест Сатоу назвал книгу "пластом политической мудрости", а его земляк, автор книги "Дипломатический корпус" писатель Эрик Кларк - "великой", и добавлял, что многие опытные дипломаты считают, что работа Кальера была и остается лучшей книгой, когда-либо написанной для начинающих дипломатов. Наконец, Гарольд Никольсон (автор книг "Дипломатия" и "Дипломатическое искусство") сказал примерно так же: "Это великая книга. Выдающийся труд, остающийся по сей день лучшим из когда-либо написанных по дипломатии".
………...
Что же касается противостояния франко-испанской дипломатии на этой почве, то споры о старшинстве начались ещё в XVI веке. Историк М.И.Шикуло в своей статье, посвященной проблеме титулатуры французских дипломатов во второй половине XVI – XVII веков ("Вестник Брянского госуниверситета", 2016 год) называет имя некоего Франсуа Питу - рекетмейстера (докладчика) и советника французского короля Генриха III. Питу в 1586 году утверждал, что "папы и все остальные государи всегда признавали старшинство французских королей по отношению к королям Испании… и, следовательно, это вопрос решенный". Немногим позднее ему вторил член парижского парламента Жером Биньон - говоривший в 1610 году о том, что французские короли обладают бесспорным старшинством среди прочих государей, и отмечавший, что только испанский король пытается оспорить это старшинство, в то время как другие монархи безоговорочно его признают.
Амбиции молодого короля Франции, только что начавшего править страной самостоятельно, коснулись и этого момента. Впервые с этим столкнулся уже упоминавшийся граф д'Эстрад, назначенный послом в Англии. Людовик XIV инструктировал его всячески отстаивать своё первенство перед представителем Испании. Однако граф попал в ловушку: в августе 1661 года испанский посол (в данный период короля Филиппа в Лондоне представлял барон Шарль де Ваттевилль, уроженец Франш-Конте) уговорил д'Эстрада избежать подобного дипломатического конфликта между странами, предложив им обоим попросту не явиться на церемонию въезда венецианских посланников. Что характерно, эту идею поддержал английский король Карл II, но вот Людовик XIV, узнав об этом, жёстко отчитал своего дипломата - напомнив, что посол обязан слушаться только своего государя.
Прошло всего два месяца, и граф д'Эстрад с Ваттевиллем всё же оказалась в эпицентре скандала: 10 октября того же 1661 года в том же Лондоне произошел инцидент, вошедший в историю дипломатии и связанный с торжественным въездом шведского посла, а точнее - с приоритетом обоих вышеуказанных (испанского и французского) послов. По обычаю, все аккредитованные в столице послы посылали свои кареты для участия в кортеже. Испанский посол барон де Ваттевилль послал к пристани у Тауэра, откуда должна была отправиться процессия, свою карету с капелланом и дворянином из своей свиты в сопровождении почти сорока вооруженных слуг. Там уже оказались карета французского посла и английская королевская карета, присланная для шведского посла. Во французской карете находился сын графа дЭстрада со свитой, саму карету эскортировало полторы сотни слуг, из которых сорок имели помимо традиционного холодного ещё и огнестрельное оружие. Когда шведский посол сошел на берег и занял свое место в королевской карете, французская карета сделала попытку проехать следом, но так как испанцы оказали сопротивление, французы бросились на них с обнаженными шпагами, при этом открыв огонь. Испанцы защищались всерьез: они подрезали сухожилия у двух французских лошадей, смертельно ранили форейтора, стащили французского кучера с козел, а затем победоносно заняли в процессии место, которое уже никто больше не стал у них оспаривать.
Граф д'Эстрад, уже наученный своим королем, немедленно послал в Париж срочное извещение о произошедшем. Молодой король получил письмо за ужином: новость о пяти погибших и тридцати раненых членах французской миссии (что, несомненно, было преувеличено д'Эстрадом для пущего впечатления на монарха) произвела эффект разорвавшейся бомбы. Возбужденный, Людовик XIV приказал испанскому послу графу де Фуэнсалданья немедленно покинуть Францию, распорядился запретить проезд через территорию Франции испанскому наместнику в Нидерландах, да приказал прервать все торговые связи с Испанией. Кроме того, Людовик XIV срочно отозвал графа д’Эстрад из Лондона, а также направил в Мадрид в качестве экстраординарного посла ("ambassadeur extraordinaire") 52-летнего архиепископа д'Амбрена (Жоржа де ла Фейада), которому вменялось в обязанность добиться примерного наказания для де Ваттевилля. Кроме того, Испания должна была дать обязательство, что её послы при всех иностранных дворах впредь будут уступать дорогу послам Франции. В случае отказа Испании выполнить эти требования Франция угрожала объявить ей войну. Испанский король, стремясь избежать разрыва, отозвал де Ваттевилля из Лондона - барон был "показательно" заключен в тюрьму (замок Санторказ неподалеку от Мадрида), где пробыл почти четыре года. В то же самое время в Париж со специальной миссией прибыл Гаспар де Тебес а Телло-и-Гузман, маркиз де ла Фуэнте (1603-1673) - 24 марта 1662 года в присутствии двора и всего дипломатического корпуса он принёс официальные извинения Людовику XIV. Государственные секретари обеих держав подписали официальный протокол, согласно которому Филипп IV предписывал всем испанским послам при любых обстоятельствах уступать первое место представителям Франции.
Для молодого французского короля это было важным политическим успехом в начале правления. Впоследствии Людовик XIV напишет в наставлениях своему сыну, Великому Дофину Людовику: "Этот успех можно было бы, конечно, назвать значительным, поскольку я добился того, на что мои предшественники даже не надеялись, заставив испанцев не только признать, что они не претендуют на соперничество, но даже пойти на то, чтобы торжественно и документально закрепить это свое признание. И я не знаю, был ли за всю историю монархии более славный для нее факт: ибо короли и монархи, которых наши предки видели иногда у своих ног оказывающими им почтение, выступали не как короли и не как монархи, а как простые сеньоры небольших княжеств, которые у этих сеньоров были в ленном владении и от которых они могли отказаться. Здесь же почтение совсем другого рода — короля королю, короны короне, которое не оставляет ни малейшего сомнения даже нашим врагам в том, что наша монархия является первой во всем христианском мире. Этот успех, впрочем, не был бы таковым, я могу это с уверенностью сказать, если бы я не действовал от начала и до конца по своей собственной инициативе гораздо чаще, чем следовал бы советам других, и это было для меня в течение долгих лет поводом для радости".
В честь этого события была отчеканена медаль, на который изображён Людовик XIV, стоящий на ступенях трона, у подножия которого испанский посол приносит свои извинения. Текст надписи на медали гласит: "Jus praecedendi assertum confitente hispanorum oratore XXIV Marti MDCLXII" ("Право первенства подтверждено признанием посла Испании".) Кроме того, по рисунку Шарля Лебрена был изготовлен специальный медальон, который историк Франсуа Блюш описывал так: "Франция и Испания там представлены в образе двух женщин, которых можно узнать по их атрибутам. Испания представлена женщиной, приносящей извинения, а её лев, который является символом Испании, расположился у ног Франции, рядом с которой стоит богиня Правосудия и держит в руках весы, чаши которых находятся в равновесии, что должно означать: она вынесла своё решение".
Амбиции молодого короля Франции, только что начавшего править страной самостоятельно, коснулись и этого момента. Впервые с этим столкнулся уже упоминавшийся граф д'Эстрад, назначенный послом в Англии. Людовик XIV инструктировал его всячески отстаивать своё первенство перед представителем Испании. Однако граф попал в ловушку: в августе 1661 года испанский посол (в данный период короля Филиппа в Лондоне представлял барон Шарль де Ваттевилль, уроженец Франш-Конте) уговорил д'Эстрада избежать подобного дипломатического конфликта между странами, предложив им обоим попросту не явиться на церемонию въезда венецианских посланников. Что характерно, эту идею поддержал английский король Карл II, но вот Людовик XIV, узнав об этом, жёстко отчитал своего дипломата - напомнив, что посол обязан слушаться только своего государя.
Прошло всего два месяца, и граф д'Эстрад с Ваттевиллем всё же оказалась в эпицентре скандала: 10 октября того же 1661 года в том же Лондоне произошел инцидент, вошедший в историю дипломатии и связанный с торжественным въездом шведского посла, а точнее - с приоритетом обоих вышеуказанных (испанского и французского) послов. По обычаю, все аккредитованные в столице послы посылали свои кареты для участия в кортеже. Испанский посол барон де Ваттевилль послал к пристани у Тауэра, откуда должна была отправиться процессия, свою карету с капелланом и дворянином из своей свиты в сопровождении почти сорока вооруженных слуг. Там уже оказались карета французского посла и английская королевская карета, присланная для шведского посла. Во французской карете находился сын графа дЭстрада со свитой, саму карету эскортировало полторы сотни слуг, из которых сорок имели помимо традиционного холодного ещё и огнестрельное оружие. Когда шведский посол сошел на берег и занял свое место в королевской карете, французская карета сделала попытку проехать следом, но так как испанцы оказали сопротивление, французы бросились на них с обнаженными шпагами, при этом открыв огонь. Испанцы защищались всерьез: они подрезали сухожилия у двух французских лошадей, смертельно ранили форейтора, стащили французского кучера с козел, а затем победоносно заняли в процессии место, которое уже никто больше не стал у них оспаривать.
Граф д'Эстрад, уже наученный своим королем, немедленно послал в Париж срочное извещение о произошедшем. Молодой король получил письмо за ужином: новость о пяти погибших и тридцати раненых членах французской миссии (что, несомненно, было преувеличено д'Эстрадом для пущего впечатления на монарха) произвела эффект разорвавшейся бомбы. Возбужденный, Людовик XIV приказал испанскому послу графу де Фуэнсалданья немедленно покинуть Францию, распорядился запретить проезд через территорию Франции испанскому наместнику в Нидерландах, да приказал прервать все торговые связи с Испанией. Кроме того, Людовик XIV срочно отозвал графа д’Эстрад из Лондона, а также направил в Мадрид в качестве экстраординарного посла ("ambassadeur extraordinaire") 52-летнего архиепископа д'Амбрена (Жоржа де ла Фейада), которому вменялось в обязанность добиться примерного наказания для де Ваттевилля. Кроме того, Испания должна была дать обязательство, что её послы при всех иностранных дворах впредь будут уступать дорогу послам Франции. В случае отказа Испании выполнить эти требования Франция угрожала объявить ей войну. Испанский король, стремясь избежать разрыва, отозвал де Ваттевилля из Лондона - барон был "показательно" заключен в тюрьму (замок Санторказ неподалеку от Мадрида), где пробыл почти четыре года. В то же самое время в Париж со специальной миссией прибыл Гаспар де Тебес а Телло-и-Гузман, маркиз де ла Фуэнте (1603-1673) - 24 марта 1662 года в присутствии двора и всего дипломатического корпуса он принёс официальные извинения Людовику XIV. Государственные секретари обеих держав подписали официальный протокол, согласно которому Филипп IV предписывал всем испанским послам при любых обстоятельствах уступать первое место представителям Франции.
Для молодого французского короля это было важным политическим успехом в начале правления. Впоследствии Людовик XIV напишет в наставлениях своему сыну, Великому Дофину Людовику: "Этот успех можно было бы, конечно, назвать значительным, поскольку я добился того, на что мои предшественники даже не надеялись, заставив испанцев не только признать, что они не претендуют на соперничество, но даже пойти на то, чтобы торжественно и документально закрепить это свое признание. И я не знаю, был ли за всю историю монархии более славный для нее факт: ибо короли и монархи, которых наши предки видели иногда у своих ног оказывающими им почтение, выступали не как короли и не как монархи, а как простые сеньоры небольших княжеств, которые у этих сеньоров были в ленном владении и от которых они могли отказаться. Здесь же почтение совсем другого рода — короля королю, короны короне, которое не оставляет ни малейшего сомнения даже нашим врагам в том, что наша монархия является первой во всем христианском мире. Этот успех, впрочем, не был бы таковым, я могу это с уверенностью сказать, если бы я не действовал от начала и до конца по своей собственной инициативе гораздо чаще, чем следовал бы советам других, и это было для меня в течение долгих лет поводом для радости".
В честь этого события была отчеканена медаль, на который изображён Людовик XIV, стоящий на ступенях трона, у подножия которого испанский посол приносит свои извинения. Текст надписи на медали гласит: "Jus praecedendi assertum confitente hispanorum oratore XXIV Marti MDCLXII" ("Право первенства подтверждено признанием посла Испании".) Кроме того, по рисунку Шарля Лебрена был изготовлен специальный медальон, который историк Франсуа Блюш описывал так: "Франция и Испания там представлены в образе двух женщин, которых можно узнать по их атрибутам. Испания представлена женщиной, приносящей извинения, а её лев, который является символом Испании, расположился у ног Франции, рядом с которой стоит богиня Правосудия и держит в руках весы, чаши которых находятся в равновесии, что должно означать: она вынесла своё решение".
 |
| Аллегория, изображающая признание Испанией первенства Франции (1662 г.) |
Если вопрос в отношении Испании был успешно решен, то в папском Риме в 1662 году произошло два серьезных конфликта, связанных с другим французским послом. В этом году представлять короля Франции при Святом Престоле был направлен Шарль де Креки (1624-1687) - старший брат будущего маршала Франции Франсуа де Креки, пэр Франции. "Человек от природы гордый", как написано о нём в знаменитых апокрифических "Мемуарах д'Артаньяна", де Креки сам спровоцировал первый из конфликтов. 11 июня 1662 года, прибыв в Рим, он попытался прийти на прием к папе римскому Александру VII в сопровождении двух сотен вооруженных гвардейцев (!). Кардинал Паллавичино приказал папской корсиканской гвардии не допустить проникновения вооруженных людей в покои понтифика. Де Креки ограничился подачей протеста государственному секретарю кардиналу Роспильози и сообщил о нанесенной ему как посланцу французской короны обиде Людовику XIV.
 |
| Герцог Шарль де Креки (1624-1687 гг.) |
Второй инцидент, произошедший два месяца спустя, имел куда более серьезные последствия. Событие, которое официально было впоследствии представлено покушением на французского посла, на самом деле началось как стычка нескольких французов и корсиканцев гвардии. Поздним воскресным вечером 20 августа 1662 года, после словесной перепалки, четверо корсиканских гвардейцев и трое французов схватились на шпаги неподалеку от римского дворца Фарнезе, где располагалась французская дипломатическая миссия (и где до сих пор находится французское посольство). Очень скоро в поединок разгоряченных дуэлянтов (не исключено, что излишнее их возбуждение было подогрето алкоголем - поздний вечер воскресенья, так сказать) оказались вовлечены прибежавшие на шум их товарищи, а также случайные прохожие. Число и даже имена жертв известны теперь благодаря работе французского дипломата Шарля де Муи (некогда так же, как и герцог де Креки, выполнявшего обязанности посла п Риме) - который, заинтересовавшись этим событием, посвятил четыре года архивной работе, и на основе многочисленных документов судебного разбирательства (в т.ч. - показания многих свидетелей и участников) выпустил в 1893 году посвященную этому книгу, удостоившуюся премии Бордена. У стен дворца Фарнезе не только звенели клинки, но и грохотали мушкеты и пистолеты: вышедший на балкон герцог де Креки сам попал под обстрел, несколько ранений получил 18-летний лакей посла Обен Копе, пулей в живот тяжело ранен капитан охраны герцога Антуан дю Бои, также пулей в живот был убит 20-летний паж, сопровождавший супругу герцога, на тот момент возвращавшуюся в посольство из гостей в карете. Кроме того, случайными жертвами стали несколько простых горожан - тяжелые огнестрельные ранения получили мальчик-пекарь (в ногу) и книготорговец (в шею), некий 80-летний слепой римлянин попал под удар шпаги, и т.д.
Зачинщики-итальянцы были схвачены прибывшим патрулем и отправлены в карцер казарм корсиканской гвардии, при этом не без серьезного сопротивления со стороны французов, жаждавших крови. Людовик XIV, получив известие об этом инциденте, приходит в ярость. Как писал Шарль де Муи, "Папа не реагирует, Людовик XIV приказывает послу покинуть Рим и уводит из Парижа апостольского нунция Селио Пикколомини : это почти дипломатический разрыв. Со своей стороны, экс-парламент решает аннексию Авиньона, тогдашнего папского владения, к королевству Франции." Наконец, был отдан королевский приказ готовиться к войне против самого Папы Римского! Войска, предназначенные для этого, стали концентрироваться в районе Лиона, а в самом начале 1664 года в будущую "Армию Италии" был назначен всё тот же французский посол в Риме, генерал-лейтенант герцог Шарль де Креки.
 |
| Папа римский Александр VII (1599-1667), в миру - Фабио Киджи. |
Сам Папа Александр VII сначала сделал попытку искать посредничества герцогини-регентши Савойи (близкой родственницы Людовика XIV), но безрезультатно. После этого понтифик вынужден был стерпеть унижение и принять французские условия: соответствующий документ был подписан 12 февраля 1664 года в Пизе, кардиналом Сезаре Распони - со стороны папы, и прелатом Луи де Бурлемоном - с французской стороны. В результате корсиканские гвардейцы были уволены, а сама часть распущена. Кардинал Паллавичини был отстранен от государственной деятельности. Марио и Агостино Киджи, родственники папы, были посланы во дворец Фарнезе для принесения извинений французскому послу, герцогу де Креки. От имени папы в Париж были отправлены кардиналы Империали и Киджи - на аудиенции 29 июля 1664 года в Фонтенбло они принесли публичные извинения французскому королю в присутствии принцев крови и высших чинов Франции.
 |
| Гобелен с изображением аудиенции 29 июля 1664 года в Фонтенбло. |
Наконец, по настоянию французской стороны, на месте, где было совершено покушение, вскоре была воздвигнута пирамида, латинская надпись на которой объявляла корсиканскую нацию "непригодной и неспособной служить апостольскому престолу". Так Людовик XIV решил запечатлеть в исторической памяти свою дипломатическую победу на Святым Престолом.
Сен-Симон писал, что наряду с благополучным разрешением конфликта посланников в Лондоне, "блистательное удовлетворение полученное за оскорбление, которое нанесли французскому послу герцогу де Креки губернатор Рима, родственники папы и корсиканцы из его гвардии, стали первыми результатами самостоятельного правления короля". Шарль де Муи в предисловии к своей книге, говоря об упрямом желании Людовика XIV унизить своих противников, добавлял: "Реальный урок, который можно вывести из этих событий, что лучшая политика есть умеренность, уважение к праву, презрение к тщетным попыткам триумфа самолюбия, и превыше всего - любовь к миру."
(Продолжение следует)
Комментариев нет:
Отправить комментарий