Таланты и пороки герцога де Вандома.

(Наброски к биографии в ... частях, с прологом и эпилогом).

. . . . . . . . . .

Часть пятая. Осада Барселоны, 1697 г.

Большая война подходила к концу. В 1696 году Людовик XIV еще может выставлять в поле по меньшей мере 200 тысяч солдат, однако страна уже истощена. Генеральный контролер финансов Поншартрен в 1693 году вынужден запретить вывоз хлеба за границу с целью обеспечить продовольствием огромную армию короля; однако по планам министра бьют неурожаи - голод и нищета, по подсчетам некоторых историков, обходятся только в этом году Франции в 1,3 миллиона жертв. Бунты и мятежи подавляются быстро и жестко. Война обходится стране слишком дорого - если в 1683 году военные расходы составляют 57 процентов государственного бюджета, то в 1692-м эта цифра вырастает до 80 процентов; причем треть от общей суммы расходов приходится на флот и крепости, и две трети - на сухопутную армию. В 1698 году дефицит бюджета вырастает до невероятной цифры в 138 миллионов ливров, а общие расходы на войну достигли страшной цифры в 700 миллионов ливров.

На фронтах образовался некий цейтнот, ни у кого из противников уже нет достаточных сил для нанесения решающего удара. Среди участников Аугсбургской лиги начинаются разногласия, и первым на попятную идет савойский герцог Виктор-Амедей; после трех лет скитаний, прошедших после поражения при Марсалии, он готов ради возвращения короны вступить в союз с Людовиком XIV. 29 июня 1696 года в столице Савойи Турине был подписан мирный договор. Новый союз закреплялся не только этим документом, но и браком дочери Виктора-Амедея Марии-Аделаиды со старшим внуком Людовика XIV - Луи Бургундским.

Результатом попыток сторон прийти к миру стало открытие 9 мая 1697 года официальных дипломатических переговоров между Францией и морскими державами. Представители Франции разместились в Гааге, Великого альянса - в Делфте, а собственно переговоры проходили во дворце "Хёйс тер Ньивбюрг" в находящемся между ними Рейсвейке. Первые несколько недель не привели ни к какому результату, поэтому Вильгельм III Оранский и Людовик XIV назначили двух представителей, которые должны были встретиться частным образом. Эти делегатами стали Иоганн Вильгельм фон Бентинк (герцог Портленд) и маршал Франции герцог де Буффлер. В июле 1697 они встретились в Брукоме недалеко от Брюсселя, где быстро набросали условия соглашения. Кажется, эти приватные беседы двух представителей своих монархов принесли больше результата, нежели официальные переговоры в Рисвике - по крайней мере, таково мнение историков. Однако с выработанными ими условиями не согласились император Священной Римской империи Леопольд I и король Испании Карл II. Тогда в Версале было принято решение "убедить" испанского короля рядом военных операций - Испания будет окончательно выведена из войны, и тогда Леопольд, оставшись в одиночестве, принужден будет дать свое согласие.

Планировалось нанести удары на нескольких направлениях. Катина (чьи войска после мира с Савойей стало возможно перебросить во Фландрию) и Вобан выступили к Ату - крепости в Испанских Нидерландах; армия герцога Вандома продолжала оперировать в Каталонии, и кроме этого было решено провести атаку на море - показав тем самым как Испании, так и всем противникам, что французский флот хоть и снизил свою активность, но до сих пор дерзок и силен. Для этой цели, по предложению Турвиля, была выбрана Картахена – крупнейшая испанская база в Новом Свете.

Операция против Картахены, которую поручили барону де Пуанти, генерал-комиссару артиллерии флота, прошла успешно - 5 мая 1697 года французы приняли почетную капитуляцию крепости.

15 мая французская кавалерия блокировала крепость Ат, 16-го подошел осадный корпус маршала Катина (в поле действия осадных сил прикрывали войска Вильруа). 22 мая Вобан заложил первую параллель, два дня спустя была закончена вторая. Впервые примененные Вобаном рикошетные батареи без особого труда подавили крепостные орудия, и на десятый день брешь-батареи разрушили стену Намюрского бастиона на протяжении 30 метров - но штурм так и не состоялся, поскольку в ночь на 5 июня (на 14-й день осады) крепость капитулировала. Сам Вобан по этому поводу писал: "Я не думаю, что нашлась бы еще одна подобная правильная осада, которая так быстро и с таким малым трудом передала бы в руки осаждающего столь превосходную крепость". Теперь теория окончательно сошлась с практикой, и отныне Вобан смело мог говорить, что "неберущихся" крепостей не бывает.

Два пункта из трех намеченных были выполнены - дело оставалось за Барселоной...

К началу решающей кампании Каталонская армия была значительно усилена. В распоряжении герцога де Вандома было 28 тысяч человек: 10 пехотных бригад (40 батальонов), 4 кавалерийских бригады (35 эскадронов) и 2 бригады драгун (16 эскадронов), плюс резерв в составе 4-эскадренного драгунского полка, батальона королевской артиллерии, роты минеров, батальона испанских микелетов и батальона пеших драгун Английской королевы. Всего - 22 тысячи пехоты и 6 тысяч кавалерии. Штаб Каталонской армии: 6 генерал-лейтенантов (Куинсон, Шасерон, Барбезьер, Куаньи и присоединившийся к старшему брату Великий Приор Филипп де Вандом), 10 маршал-де-кампов (Майи, Легалль, Прешак, Женлис, Варенн, Сибур, Сен-Морис, Нанклар, ла Фар и Пюисегюр). Для поддержки и обеспечения войск всем необходимым и поддержки с моря была выделена эскадра под командованием 36-летнего генерал-лейтенанта флота Виктора Мари д’Эстре, в составе которой было девять линейных кораблей силой от 40 до 58 орудий, один 18-пушечный фрегат и два бомбардирских галиота (при поддержке 30 галер).

15 мая, уверенный в успехе, король назначает герцога де Вандома вице-королем оккупированной Каталонии. Десять дней спустя французская армия выступила из лагеря в двух лье южнее Жироны в направлении на Массанет. Вице-король Каталонии дон Франсиско Антонио Фернандес де Веласко-и-Тобар, граф де Мельгар, на этот раз не имел возможности выставить против французов достаточно сил. Войска принца Гессен-Дармштадтского и кавалерийского генерала маркиза де Гриньи (3 тысячи кавалеристов), располагавшиеся в Осталрике, получили приказ не противодействовать наступлению Вандома и отходить на юг, к Барселоне. 27 мая французский авангард под командованием Фонбоисара (400 карабинеров и драгун) нагнал испанцев у Сан-Салони - здесь произошел небольшой бой, в результате которого испанцы потеряли сотню убитыми и шестьдесят пленными (французские потери - 6 кавалеристов и 1 карабинерный капитан). Здесь же, в Сан-Салони, армия Вандома простояла лагерем несколько дней, ожидая новостей от флота. 31 мая стало известно, что Эстре ожидает армию на рейде Маттаро, северо-восточнее Барселоны. Продолжив марш, армия двинулась к столице Каталонии одним из трех горных дефиле (Монкаде), и 5 июня расположился лагерем в прибрежном городке Бадалона на реке Безос, в двух лье от Барселоны.

Под стенами каталонской столицы Веласко смог собрать только 17 тысяч человек, 12 тысяч из них было оставлено для обороны Барселоны, остальные пять тысяч вице-король отвел в поле, чтобы впоследствии беспокоить осадный лагерь французов (две тысячи кавалерии, под командованием самого вице-короля и маркиза де Гриньи, стало лагерем около Коронеллы, на берегу речушки Лобрегат, а три тысячи пехотинцев под командованием дона Отассо - на высотах Саррия). Во главе обороны Барселоны стояли: 70-летний маркиз де ла Флорида (дон Хуан Антонио, Пиментель де Прадо-и-Оласабаль), занимавший должность генерала каталонской артиллерии (general de la artilleria del Ejercito de Cataluna), дон Диего Хуртадо де Мендоза-и-Сандовал, граф де ла Корзана - губернатор Барселоны и генерал-полковник Каталонии (Maestro de Campo general del ejercito de Cataluna), а также уже упоминавшийся принц Георг Гессен-Дармштадтский. В их распоряжении было 6 тысяч испанских и 4,6 тысячи немецких солдат, а также 1200 кавалеристов и порядка 4-5 тысяч городских ополченцев (т.н. "Coronela de Barcelona").

Осада Барселоны в 1697 г.

Эскадра Эстре прибыла в устье Безоса и выгрузила на берег осадный парк французской армии: 34 пушки трех калибров (12-, 16- и 24-фунтовые), десять 12-дюймовых мортир и 23 других орудия - всего 79 стволов (позднее прибыло ещё восемь 24-фунтовых пушки), а также 500 тысяч фунтов пороха, по 20 тысяч бомб и ядер разных калибров, необходимый для ведения земляных работ инструмент. Помимо этого, армия была снабжена большим количеством продовольствия: 200 тартан доставили сюда 30 тысяч мешков с мукой для солдат, 17 тысяч мешков овса для лошадей и проч. Для усиления осадной армии на берег сошла часть экипажей: в дополнение к двум ротам морских пехотинцев под командованием господина Десерто,  800 моряков с линейных кораблей сформировали отдельный "корабельный батальон" ("bataillon des vaisseaux"), который возглавил инспектор морских войск флота Леванта г-н Жонкьер, а 2500 человек с галер - пять галерных батальонов ("bataillons des galères") под командованием господина Шабрана, шевалье де Куртебона, шевалье Боусвилля, шевалье де Клемана и графа де Люка (в некоторых источниках говорится всего о трех батальонах). Наконец, генерал-лейтенант галерного флота Жак де Ноайль, бальи Мальтийского Ордена и младший брат маршала, присоединился к армии в качестве генерал-лейтенанта. Впрочем, даже это непозволяло Вандому полноценно обложить Барселону. Покинув лагерь в Бадалоне 12 июня, французская армия заняла позиции вокруг города на протяжении немногим менее трех километров - настолько, насколько хватало наличных сил.

Главная роль в осаде Барселоны отводилась артиллерии и инженерам. Артиллерией Каталонской армии командовал Жан д'Андинье де Туш дю Алле, лейтенант ("младший заместитель") артиллерии в департаменте Беарна в чине бригадира пехоты. Солдаты и офицеры батальона королевской артиллерии и 27 артиллерийских комиссаров были разделены на три бригады под руководством господ провинциальных комиссаров д'Аллара, Сен-Поля и Риголо.

Осадные работы возглавлял Де Фьё Луи Лаппара (иногда пишут "Лапарра"): начав службу лейтенантом в полку Пьемонт в 1672 году, в качестве военного инженера он отличился в ряде осад, 30 марта 1693 года стал бригадиром, после чего успешно руководил осадой Росаса (по словам маршала Ноайля, Лаппара сделал всё так, как мог только сам Вобан). В подчинении Лаппары были инженеры господа Ферри (директор укреплений Гиени) и Эспри (директор укреплений Бретани, также - капитан сформированной в 1695 году третьей по счету инженерно-минерной роты французской армии). 48 инженеров были распределены в шесть бригад по 7-8 человек, во главе которых были господа-бригадиры Руссело, Сен-Луи, Ноблесс, Робер, Лаберри и Тардиф.

Луи де Лаппара (Лапарра) де Фьё (1651-1706 гг.)

Первоначально нужно было выбрать направление главной инженерной атаки на Барселону. Знаменитый Вобан в одном из писем министру Барбезье так оценивал сложившуюся в Каталонии ситуацию: "Предприятие против Барселоны беспокоит меня - несмотря на то, что это самая плохая крепость в мире ("soit la plus mauvaise place du monde"), осаждающим придется туго, если осажденные сумеют правильно использовать свои силы... ". Лаппара тоже понимал все предстоящие трудности осады, особенно при так невыгодном соотношении сил. Разведка местности, проведенная им, показала что за последние годы испанцы усилили укрепления, в первую очередь это касалось Монжуика. "Castell de Montjuïc" ("Замок Монжуик") располагался на вершине 173-метровой горы,  и первоначально здесь стояла сторожевая башня-маяк, однако в связи с очередным восстанием в 1640 году здесь был возведен форт с четырьмя полубастионами. За три года до описываемых событий Монжуик был реконструирован и усилен. Замок занимал господствующую над Барселоной высоту и чисто теоретически (Лаппара отводил на его взятие десять дней) после падения Монжуика можно было атаковать город с этой стороны, потому что здесь укрепления Барселоны были не так хороши. Однако мнения по поводу направления главной инженерной атаки в штабе армии Каталонии разделились. Сам Вандом писал королю, что атака на собственно город предпочтительнее (помимо этого, в письме он упомянул своё плохое состояние здоровья - словно заранее извиняясь, если с осадой что-то пойдет не так).

Лаппара выбирает направлением главной инженерной атаки бастион Жонкье, расположенный слева от "Новых ворот" ("de la puerta nueva"). 13 июня отряд в 400 человек (ирландцы полка Диллона) атаковал и занял монастырь капуцинов, располагавшийся в тысяче метров от города, как раз на капители бастиона Жунжерас. Монастырь был достаточно просторен, а местность, изрезанная оврагами, казалась благоприятной для устройства апрошей, и Лаппара принял решение открыть первую траншею именно в этом месте, что и было сделано в первый день инженерных работ (в ночь с 15 на 16 июня) - порядка тысячи туазов (около двух тысяч метров) усилиями выделенных для этого восьми пехотных батальонов, шести гренадерских рот и трех сотен драгун. На следующий день французы захватили монастырь францисканцев-кордельеров, в 600 метрах праве капуцинского, где было заложено первые три батареи: в 10 и 15 пушек, а также батарея на 5 мортир. Испанцы не намеревались сидеть, сложа руки и ожидать, пока противник обрушит крепостные стены и ворвется внутрь. Уже поздним вечером 18 июня защитники Барселоны предприняли первую вылазку двумя отрядами. Атака была отражена, впрочем, ценой значительных потерь - 119 убитых и 151 раненый француз, включая 14 офицеров. Лаппара лично принимал участие как в контроле над земляными работами, так и в отражении вражеских вылазок. Извещенный об этом, военный министр Барбезье с явным недовольством писал инженеру: "Вы слишком часто появляетесь там, где ваше личное присутствие необязательно", на что инженер отвечал в следующем письме: "Мое присутствие абсолютно необходимо, и если я не буду возглавлять все предприятия лично - ничего не получится". Самоотверженность Лаппара нашла отражение и в переписке Вандома с королем: "Он ведет дело со всеми способностями и мужеством, и если мы преуспеем - то лишь благодаря его заботам и бдительности".

Схема инженерной атаки Барселоны в 1697 году.

В ночь с 21 на 22 июня, несмотря на проливной дождь, была заложена очередная контр-батарея, уже в 120 туазах от крепостной стены. Испанцы оборонялись активно, и два дня спустя вновь произвели вылазку, отражение которой обошлось французам в 72 убитыми, 160 ранеными, а также 17 пленных (по большей части офицеры). Последнее событие Лаппара сумел обратить в свою пользу - утром он вышел к крепостной стене в сопровождении нескольких инженеров, с целью договориться с испанцами и передышке для уборки мертвых тел - при этом он взял с собой эспонтон, выдавая себя за простого пехотного офицера, что позволило ему внимательно осмотреть состояние укреплений противника и прикрытый путь поближе.

24 июня была заложена главная батарея для обрушения куртины, до которой оставалось каких-то 60 туазов. Всё шло, как и полагается, однако через два дня произошло неприятное событие: в пять часов утра 26-го числа Лаппара, как обычно, проводил осмотр проделанных за ночь работ - в этот момент пушечное ядро сбило с него шляпу и парик и нанесло серьезное повреждение черепу. Инженер чудом остался жив, хотя сильные контузия и кровотечение на некоторое время вывели его из строя. Впрочем, основные работы к тому моменту уже были либо произведены, либо точно намечены, и его помощникам не составило особого труда закончить все самим.

Закладка третьей параллели началась 2 июля, а два дня спустя герцог де Вандом впервые за время осадных работ спустился в траншеи. 12 июля появился и Лаппара - самостоятельно передвигаться он ещё не мог, и поэтому настоял, чтобы его отнесли хотя бы на носилках.

Всё шло к тому, что пробитие необходимой бреши и штурм будут неизбежны. Вандому стало известно, что противник намеревается нанести серьезный контрудар: одновременно с массированной вылазкой из крепости французский лагерь будет атакован войсками Веласко извне. 14 июля герцог выступил в сторону Коронеллы во главе отряда из 3 тысяч пехоты и 2 тысяч кавалерии, а отряд под командованием генерал-лейтенанта д'Юссона (тысяча пехотинцев и 500 кавалеристов) атаковал второй испанский лагерь, дона Отассо. Обе атаки были успешны - противник был захвачен врасплох и обращен в бегство (сам вице-король Веласко ретировался в одной рубашке, не успев даже одеться). Попытка испанской кавалерии прийти в себя и контратаковать была отражена. Оба лагеря были захвачены и разграблены (в руки французов попала казна Веласко - пять тысяч монет по четыре пистоля на общую сумму 235 тысяч ливров), противник потерял, по данным разных источников, от 800 до 1000 человек убитыми и пленными, французские потери составили примерно 150-200 человек. Теперь можно было готовиться к решающему штурму Барселоны, не оглядываясь назад.

Бой 14 июля 1697 г. при Коронелле (фрагмент старинной гравюры)

Насколько Вандом хвалил инженеров и самого Лаппара, настолько же было велико неудовольствие артиллеристами. Несмотря на то, что в ночь на 16 июля удалось обрушить контрэскарп крепости, в целом эффективность артиллерийского обстрела стремительно падала, и тому были серьезные причины. Во-первых, артиллеристы гарнизона оказались опытными и весьма меткими, их стрельба наносила осаждающим немалые потери - только с период с 20 по 26 июня артиллерийским огнем было убито 132 и ранено 127 французских канониров и инженеров, в том числе 20 офицеров (и это не считая ещё больших потерь от вылазок испанцев). Во-вторых, сам Дандинье неоднократно жаловался на отвратительное качество пушечных стволов - часть орудий вышла из строя. В результате Вандом принужден был писать королю, что если в ближайшие несколько дней артиллерия не выполнит свою задачу по обрушению крепостных стен, то единственным решением будет кровопролитный штурм.

В семь часов вечера 22 июля Вандом во второй раз лично посетил траншеи - проверить, всё ли готово к штурму. В девять вечера сработали мины, и французская пехота ринулась на приступ. Непосредственно штурмом руководил генерал-лейтенант Куаньи ("lieutenant-general de tranchee"), а колонну штурмующих возглавлял Эльзасский полк, который вел их командир - 22-летний сын пфальцграфа Пфальц-Цвейбрюккен, принц Христиан (Кретьен) Биркенфельд (впоследствии - полевой маршал (1702) и генерал-лейтенант (1704) французской службы). Испанцы сопротивлялись упорно: эльзасцы трижды врывались в брешь, пробитую в стене бастиона - и трижды откатывались назад.

Принц Кристиан Биркенфельд (1674-1735 гг.).
Слева: принц на штурме Барселоны, справа - портрет работы Риго (1706 г.).

Минеры пытались своей работой компенсировать неудачи артиллерии. Несколько дней спустя, вечером 25 июля, погиб их капитан, Эспри (Вандом писал королю: "Это очень большая потеря. Я не видел человека, который был бы настолько ценен благодаря своим способностям"). 27-го числа Дандинье писал, что усилиями минеров и канониров брешь расширена до 70 туазов, однако при этом он уже не досчитался полутора десятков поврежденных пушек. Противостояние под стенами Барселоны продолжалось: к гарнизону прибыло подкрепление из Сеуты (600 человек под командованием инженера и "маэстро-де-кампо" Висконти), к Вандому - две тысячи бойцов милиции Лангедока и Руссильона (это позволило только сейчас продлить линию блокады города до Монжуика и окончательно прервать связь гарнизона с окружающим миром). 30 июля командующий французской армией в третий раз посетил траншеи, в нетерпении подготовки к решающему штурму.

Эскадра Эстре, периодически обстреливая Барселону, продолжала снабжать армию всем необходимым. Дандинье писал 3 августа, что на осаду уже потрачено 600 тысяч фунтов пороха, 40 тысяч ядер и 15 тысяч бомб, изготовлено 60 тыся фашин, а чтобы довести дело до конца, необходимо ещё по крайней мере 60 тысяч фунтов "черного порошка".

5 августа Вандом передал командованию гарнизона первое предложение о капитуляции, но получил отказ - мотивированный тем, что для этого нужно посоветоваться с вице-королем Веласко, который был на тот момент весьма далеко от Барселоны. Чтобы убедить Барселону сдаться, два дня спустя Вандом распорядился провести испанских офицеров в минные галереи - чтобы они увидели своими глазами заложенные под стены города  пороховые заряды и убедились, что им грозит куда большая опасность, нежели просто пленение. Эта экскурсия произвела должное впечатление, принц Гессен-Дармштадтский  лично встретился с Вандомом и попросил день на составление пунктов капитуляции - которая и была подписана 8 августа.

Вид на осаду Барселоны

15 августа из города вышли остатки гарнизона - шесть с половиной тысяч солдат и 14 старших офицеров (с учетом ополчения, а также боя 14 июня, общие испанские потери за время осады составили порядка 12 тысяч человек убитыми и ранеными). Оригинал капитуляции герцог де Вандом отослал королю в Париж, сопроводив его письмом, в котором не без гордости отметил, что вместе с городом сдался и Монжуик - без боя и лишних потерь со стороны французской армии. А потери последней были весьма велики. Только в офицерском корпусе за 54 дня осады (формально - с 15 июня по 8 августа) было убито 200 и ранено 350 человек, среди нижних чинов - 3700 убитых и 4250 раненых. Особо стоит отметить потери среди артиллеристов и инженеров: 102 канонира было убито и 146 ранено (что составило практически половину личного состава королевской артиллерии), из 27 артиллерийских комиссаров убито шестеро и пятеро ранены, минеры потеряли двух офицеров (включая капитана Эспри) и 82 рядовых убитыми, из 48 инженеров 13 убито и 9 ранено.

Осада Барселоны стала последним актом не только кампании в Каталонии - но и всей Девятилетней войны в целом - успехи французского оружия заставил союзников пойти на подписание мира. Статьи мирного договора в голландском Рейсвике были подписаны в течение полутора месяцев - в период с 20 сентября по 30 октября 1697 года. Людовик XIV оказался на удивление уступчив - так, северная граница Франции даже немного изменилась в пользу Испании, поскольку область Геннегау с Монсом, Куртрэ и Турнэ возвращались Мадриду (как и завоевания в Каталонии). Голландцы получали в свои руки контроль над некоторыми нидерландскими (т. н. "барьерными") крепостями – но, впрочем, отдавали Франции свои колониальные владения в западной Африке - от мыса Бланко до устья реки Сенегал. Последнему из противников Франции, императору Леопольду, ничего более не оставалось, как присоединиться. Закончилась очередная война Людовика XIV со своими соседями. в голландской Гааге окончание переговоров было отмечено фейерверком. Присутствовавший при этом представитель московского Великого посольства царь Петр Алексеевич писал: "Дураки очень рады - а умные опасаются, что французы их обманули, и ожидают вскоре новую войну..."